Посвящается Вере Заремба,
моему Другу и Мастеру
Жил на земле один человек, который очень любил глину*.
Он ведал о глине все, различал ее сорта с закрытыми глазами, на ощупь, по запаху, знал десятки названий и сотни эпитетов.
А как он управлялся с глиной! Какие шедевры рождались в его больших сильных руках!
Взять хотя бы тонкогорлые кувшины, вода в которых звенела прохладой в знойный день. Или изящные чаши, прозрачные на просвет, делавшие вино еще вкуснее.
Даже обычные горшки и крынки, сделанные тем человеком, обладали удивительными свойствами. Еда, приготовленная в них, приобретала неповторимый вкус, а молоко становилось целебным.
Всякий – и богач, и бедняк, гордились своей посудой, и с легкой руки земляков он получил прозвище Мастер глины.
Казалось – чего еще желать – работы всегда достаточно, уважения окружающих – тоже, однако никто и не догадывался, что душу Мастера частенько смущало непонятное беспокойство и теснили сомнения…
Казалось, он знает о себе нечто, неведомое другим – то ли тайну, то ли мечту…
Однажды в город приехал Музыкант, чья слава, подобно колеснице, несется впереди. Предвкушая встречу с бессмертной музыкой, собрались на концерт горожане. От чарующих звуков глаза наполнялись слезами, ноги сами неслись в пляс…
Был на том концерте и Мастер глины. Он смеялся и плакал со всеми, но смеялся больше, ибо неожиданно понял, что обрел свою мечту – стать музыкантом.
После концерта глава города дал прием в честь талантливого гостя, куда пригласил известных людей, и Мастера глины в их числе.
И снова звучала музыка, и вновь в унисон пели людские сердца…
Позже хозяйка дома спросила:
— Маэстро, а, правда, говорят, что вы можете обучить игре на скрипке любого?
В ответ тот кивнул.
И тогда, преодолев робость, Мастер глины вдохновлено воскликнул:
— Маэстро, возьмите и меня в ученики! Пускай я не молод, но рвение овладеть сим искусством сильнее, нежели у многих юнцов!
В порыве он схватил хрупкие ладони Музыканта, и те точно утонули в больших сильных руках…
Гости замерли от удивления, а Музыкант улыбнулся:
— В мире много достойных занятий, помимо музицирования.
— Ах, нет! — продолжал Мастер глины. — Я лишь сегодня понял, к чему на самом деле лежит моя душа!
Гости шептались: иных поразило странное воодушевление, другие выражали сомнение…
Снова спросил Музыкант:
— А чем же вы занимались по сей день?
Мастер глины махнул рукой:
— Делал посуду… Так, что же, Маэстро? Каков ваш ответ? Я готов следовать за вами повсюду! Когда мы приступим к занятиям?
Вместо ответа Музыкант показал на драгоценный кувшин, тот, в котором хозяйка подала лучшее вино:
— Этот кувшин сделан вашими руками?
— И этот, и тот, и вон тот. И эти вазы, и чаши, и кубки! И те невесомые узорные бокалы, и роскошные чайные сервизы, и кофейные чашки, и даже эти крошечные стаканчики в виде фигурок животных, которые так любят все дети нашего города, — улыбнулась хозяйка.
Музыкант улыбнулся вместе с ней, взял в руки смычок и вдруг нежно тронул высокий белый кувшин.
Тот вздрогнул:
— До-оо-оо!!!
Смычок коснулся изукрашенной тарелки:
— Ре-ее-е-е-е!! — протянула она.
— Ми… фа-а-а-а… со-о-о-оль!! Ляя-я-я-я-яяа!
На разные лады пели сосуды, коих касался смычок…
— Музыка, да это же настоящая музыка! — восклицали гости: — Вы слышите! Какие чудеса! Какая мелодия! Кто бы мог подумать!
Потрясенный, молчал Мастер глины…
И снова улыбнулся Музыкант, и его тонкие пальцы легли на большие, сильные ладони:
— Зачем вам смычок, Друг мой, когда вы и так – Маэстро?
—————————————————————————————————
* По Библейскому преданию именно глину использовал Создатель, делая тела будущих людей.
Евгения Ощепкова